Илья Будрайтскис: "Ленин для современного российского государства остается противоречивой фигурой»

Последние годы образ Ленина достаточно часто присутствовал и в продуктах массовой культуры, и в выступлениях первых лиц государства. И все эти упоминания носили, как правило, исключительно негативный характер. Он изображался в качестве преступника, иностранного агента, фанатика, который был готов поступиться интересами страны ради реализации своих утопических идей. Так что установка на политическую криминализацию Ленина, на изображение его в качестве отрицательного исторического героя выглядит вполне очевидной. И, конечно, она пряма связана с общей линией на криминализацию революции — и российской 1917-го, и в принципе как явления.

Именно это странное шизофреническое его место в сегодняшней официальной исторической политике прямо предопределяет отсутствие каких-либо серьезных торжеств и общественных дискуссий вокруг данного юбилея. В то же время существует давняя традиция демонизации Ленина у постсоветской интеллигенции, и мне кажется, что эта либеральная криминализация его как фанатика и апологета насилия парадоксальным образом смыкается с консервативным осуждением Владимира Ильича как разрушителя империи и германского шпиона..

Я бы назвал Владимира Ильича не прагматиком, а человеком, способным пересматривать собственные взгляды под влиянием меняющейся реальности. Это разные вещи. Ленин не просто внимательно следил за событиями, но по-настоящему учился у них. Например, лозунг власти Советов он выдвинул, когда рабочие советы в ходе революции 1905 года стали рождаться снизу. К появлению в начале 1917-го Совета в Петрограде Владимир Ильич, как мы знаем, также не имел никакого отношения, но в этой форме власти самих рабочих и солдат он увидел альтернативу сохранению ее в руках элиты, сформировавшей Временное правительство. Важно также вспомнить, что никого неизменного «плана» партии у Ленина не было: если в 1902 году в своей известной книжке «Что делать» он отстаивал идею партии как узкой организации профессиональных революционеров, то в момент после начала революционных событий 1917-го большевики под его руководством превратились в массовую партию, куда в течение года вступили десятки тысяч людей, не имевших прежде политического опыта. Отдельно стоит сказать и об отношениях Владимира Ильича с другими революционерами. Так, в течение долгих лет он вел жесткую полемику с Львом Троцким или Александром Богдановым, однако во время и после революции 1917-го сотрудничал с ними как с товарищами и единомышленниками. Но все эти изменения происходили в рамках того мировоззрения, которое Ленин сохранил до конца. Он никогда не пересматривал свое место в классовой борьбе, свои взгляды на неизбежность конца капиталистического порядка.

...Любые альтернативы рождаются и осуществляются не просто потому, что они существуют в головах интеллектуалов. Левая политика связана не только с верной теорией, но и в первую очередь с изменением массового сознания. И в этом отношении требование всеобщего здравоохранения является как раз моментом, позволяющим такой переворот сознания, по крайней мере, начать.

Стоит вспомнить слова Ленина о том, что мы не знаем точного направления движения к социализму, но мы узнаем его, когда миллионы возьмутся за дело. То есть когда это случится, то все проекты, которые существуют как идеи, разделяемые немногочисленными интеллектуалами, приобретут конкретные черты и получат исторический шанс воплотиться в действительность. Я в данном смысле полностью разделяю известное утверждение Маркса о том, что один шаг действительного движения важнее тысячи программ. И для современных левых прежде всего необходимо понять, что именно будет моментом поворота в сознании.

Я думаю, что именно поэтому ключевой для современных левых, что, кстати, полностью соответствует ленинским установкам, является идея демократии. Но не только в смысле процедуры или принципа сменяемости власти, но и в плане возможности для людей самим принимать решения, которые касаются их собственной судьбы и должны быть на уровне и политики, и экономики. Почему существуют такие проблемы с советским опытом? Доказательства его провала сводятся к тому, что была выстроена система, в которой обычные люди полностью отчуждены от принятия решений. Именно поэтому не работала плановая экономика, а Советы, которые находились в центре ленинского демократического проекта, выродились в декорацию всевластия государственной бюрократии.

Илья Будрайтскис, историк, политический теоретик, публицист

Читать полностью