Алексей Симонов

68 и 89 – зеркальное изображение, и это чрезвычайно любопытно, потому что для России 89-й год, как отражение 68-го (скажу только об этом аспекте), имел намного меньшее значение, чем 68-й. Он значительно меньше повлиял на наш менталитет, как бы ни хотелось по этому поводу рассуждать и теоретизировать.

68-й год был рубежным. Он определил судьбу поколения, которое в 89-м году, собственно говоря, и создавало российскую демократию. В 68-м году это было поколение «шестидесятников», которые пришли к власти в середине 80-х. В 89-м они принимали решения, которые созрели в них с 68-го - года нашего национального и человеческого позора, когда на всю страну восемь человек защищали ее честь ровно пять минут на Красной площади. Благодаря этим пяти минутам они вошли в историю.

Примерить 89-й на современную российскую историю почти невозможно. Адам Михник сказал, что посыл 89-го года – демократия, правда об истории и современности и рыночная экономика. Посмотрите, что есть в России сегодня, после 89-го года? Демократией, мягко говоря, не пахнет. Мы уже собираем комиссии по соблюдению «правд» об истории и современности. Что касается рыночной экономики, то, если мы прорвемся сквозь завесу коррупции, то, может быть, она окажется и рыночной - но на сегодняшний день это довольно трудно определить.

Я призываю не преувеличивать значения 89-го года для России: то, что мы «набрали» в 68-м, мы реализовали в 89-м. А то, что набрали в 89-м, мы так и не реализовали до сих пор.