А.Д. Некипелов

Спасибо большое. Уважаемые коллеги, прошу прощение за опоздание. Из-за него мне не удалось услышать выступления В.М.Полтеровича, а выступление А.Н.Клепача я слышал лишь частично. Поэтому когда я сейчас буду ссылаться на позицию В.М.Полтеровича, то делать это буду на основе того доклада, который был заранее распространен.

Прежде всего, хотел бы включиться в дискуссию, которая ведется по проблеме институтов. В начале 90-х годов я резко критиковал политику макроэкономической стабилизации, причем делал это, конечно, не потому, что недооценивал роли финансовой устойчивости экономики. Меня беспокоило то, что у этой политики просто не было тогда необходимого институционального основания. Институциональные преобразования тогда были сведены исключительно к проведению в форсированном режиме либерализации всех сторон экономической деятельности и приватизации государственного имущества. В результате мы имели экономику, характеризовавшуюся многочисленными деформациями, которая в силу этого абсолютно неадекватно реагировала на стандартные для зрелой рыночной экономики меры кредитно-денежной и бюджетной политики. Именно поэтому России и пришлось тогда столкнуться с такими неведомыми для рыночной экономики явлениями, как кризис неплатежей.

Считаю, что в начале XXI века произошел очень важный сдвиг в понимании роли институционального фактора. Это не означает, что все те конкретные решения, которые принимались в этой области, заслуживают безоговорочной поддержки. Например, меня абсолютно не удовлетворяет то, что делается в области образования. Немало претензий может быть выдвинуто и в отношении преобразований в других областях экономики

Как раз сегодня на заседании Президиума, обсуждался вопрос относительно перспектив российской электроэнергетики. В ходе дискуссии  известный специалист в этой области, лауреат премии «Глобальная энергия» академик О.Н.Фаворский высказал следующие соображения. Мы стоим на пороге ликвидации РАО ЕЭС. Это - результат реформы. Реформы, которая ставится в заслугу А.Б.Чубайсу и его команде. Однако перед остающимися 24 генерирующими компаниями стоит масштабная задача модернизации, выполнение которой требует огромных инвестиций. Со слов О.Н.Фаворского, в нынешней ситуации частным инвесторам инвестировать не выгодно и поэтому нужно либо либерализовывать процесс ценообразования на энергию, либо искать пути возвращения государства в капитал генерирующих компаний.

Но ведь вся реформа в электроэнергетике затевалась, как мы помним со ссылкой на то, что у государства нет ресурсов для обновления катастрофически устаревшего оборудования в отрасли. Теперь выясняется, что частные компании тоже не готовы инвестировать в случае, если и без того высокие цены на энергию не будут отпущены, а следовательно, значительно повышены.  А тогда для чего всё делалось?

И хотя примеры такого рода можно, к сожалению, множить, хочу подчеркнуть: налицо очень большая разница между теми экономическими институтами, которые страна имеет сегодня и которые были в 90-х годах. Если тогда мы имели, я бы сказал, мутантную экономику, то теперь в России сложилась, хотя институционально и не безупречная, но все таки рыночная экономика.

Теперь мне хотелось бы коснуться проблемы отношения к деятельности государства в экономической сфере. Конечно, этот важнейший институт у нас является во многих отношениях деформированным. Но значит ли это, что его функционирование в сегодняшней России ничего кроме вреда не приносит?

Снова сошлюсь на внешнего эксперта. В данном случае речь пойдет о позиции одного из крупных и уважаемых представителей мирового финансового мира, являющегося членом совета директоров одной из известных российских компаний.

Так уж получилось, что у меня с ним состоялся совсем недавно очень обстоятельный разговор. Меня интересовали прежде всего его оценки современного международного финансового кризиса. Он представил очень пессимистичный взгляд в отношении перспектив решения возникших в этой области проблем. С его точки зрения, кризис очень серьезный, потребует годы на преодоление. Причем, для западного мира необычно то, что впервые после 70-х годов прошлого века на передний план вышла проблема возрастающей инфляции. Возникает прямая параллель с тяжелыми годами стагинфляции – рецессии, сопровождающейся ростом цен, которую западная экономика пережила в 70-80-х годах XX века.

На фоне таких оценок особенно интересно было услышать его мнение о экономической ситуации – сегодняшней и перспективной – в России. Мой собеседник проводил мысль о том, Россия, Китай и Индия становятся сегодня, на фоне негативных процессов в мировой экономике, весьма привлекательными для инвесторов. По его сведениям в уже в апреле-мае с.г. возобновился мощный приток капитала в Россию – он составил только за этот период, с его слов, 15-20 миллиардов долларов.

Но особенно интересным мне показалось следующее. С позиции собеседника, большим преимуществом России на нынешнем тяжелом этапе является наличие четкого механизма принятия государственных решений. Запад, с его точки зрения, сегодня не в состоянии в силу тех или иных, подчас конъюнктурных обстоятельств (например, предстоящих через год в Германии выборов и т.п.) принимать решения, которые соответствовали бы серьезности ситуации.

В то же время большой проблемой для России является, с его точки зрения, не отвечающее интересам страны экономическое поведение олигархов. Последние не столько занимаются производством, сколько торговлей активами. Делают они это, - сказал он со ссылкой на хорошо известную ему команду Абрамовича, - очень талантливо. Однако к развитию российской экономики это имеет небольшое отношение.

Я изложил здесь содержание этого любопытного, на мой взгляд, разговора не для того, чтобы идеализировать состояние нашего государственного аппарата. Но даже при всех его пороках этот институт уже сегодня играет важную роль.

В самом деле, можем ли мы сбрасывать со счетов тот факт, что в последние годы в стране явственно появилось стремление к стратегическому осмыслению экономической ситуации, постановке государством крупных хозяйственных задач, формированию масштабных проектов. Ведь теперь уже никому не приходит в голову говорить о том, что как там с Дальним Востоком в силу законов рыночной конкуренции будет, так и хорошо. Да и промышленная политика из ругательного словосочетания превратилась в повседневную практику.

Почему я обо всем этом говорю? Не для того, конечно, чтобы попытаться увести те или иные решения, касающиеся как совершенствования институциональной среды, так и экономической политики от критики. Дело в другом: абсолютно неконструктивной, с моей точки зрения, является позиция, в соответствии с которой деятельность государства, в принципе, является контрпродуктивной до тех пор, пока мы не приведем этот институт идеальное состояние.

Теперь вторая тема, по которой мне хотелось бы высказаться. Согласен с очень многим из доклада В.М.Полтеровича. Было бы здорово сформировать такую систему индикативного планирования, о которой он написал в своем докладе. Только и здесь не стоит ставить вопрос таким образом, что до того, пока такая система не будет создана, любые экономические шаги государства бессмысленны. Ведь формирование этого промежуточного, как выражается академик В.М.Полтерович, института  потребует весьма значительного времени.

С чем мне трудно согласиться, так это с тем, что в основу системы индикативного планирования нужно заложить идеологию заимствования. Прошу понять меня правильно. Я отнюдь не выступаю против заимствования чужого опыта. В последние годы я много писал и выступал по поводу необходимости трансформации избыточных валютных резервов в импорт технологий, современного оборудования. А ведь такие шаги предполагают широкое заимствование иностранного опыта. Однако, и об этом уже говорил сегодня А.Н.Клепач, имеется отличие России от многих развивающихся стран. Да, наша экономика сегодня во многих отношениях является отсталой, но у нас по-прежнему сохраняется достаточно мощный потенциал в науке, образовании и культуре. Этот потенциал сильно деформирован, подорван, но он, повторяю, все еще весьма значителен. Россия поэтому должна не опускать этот потенциал до нынешнего уровня ВВП, а напротив, опираясь на него,  стремиться придать такую траекторию развитию экономики, которая способствовала бы ее скорейшему возврату в ряды экономически и технологически развитых государств.

Когда же задача модернизации на современном этапе сводится к заимствованию чужого опыта, то мы, как мне кажется, тем самым подвергаем сомнению необходимость поддержания и совершенствования собственной научной базы, в первую очередь, ее фундаментальной составляющей. Дескать, фундаментальная наука такого уровня, как сейчас нам понадобится лет через 20-30 и содержать ее сегодня – непозволительная роскошь. Но ведь через 20-30 лет нужны будут колоссальные усилия, средства и время для того, чтобы воссоздать тот потенциал, который сегодня у страны есть и который, я убежден в этом, может и должен уже сегодня играть важную роль в переводе российской экономики на инновационные рельсы. Опыт Германии наглядно свидетельствует о том, сколько времени и усилий требуется для восстановления утерянной фундаментальной науки. Спасибо за внимание.

Кувалдин В.Б.  Спасибо, Александр Дмитриевич. Слово предоставляется Александру Евгеньевичу Лебедеву.