Кожевников А.Ю.

Кожевников А.Ю. (журнал «Наш современник»)
Я редактор отдела публицистики, кандидат исторических наук.
Прежде всего, я хотел бы присоединиться ко многим выступавшим и поблагодарить Николая Александровича Митрохина за смелую попытку обозначить эту тему. Мне как коллеге Николая Александровича было это интересно, поскольку месяц назад я защитил по этой же теме свою диссертацию.
Относительно формулировки сегодняшнего заседания, Анатолий Сергеевич и Наиль Бариевич верно подметили, что сама формулировка не вполне корректна. Скорее можно говорить об определенных тенденциях, которые находили отражение в поведении тех или иных сотрудников ЦК. Если говорить даже о поддержке тех или иных сил в обществе, в частности, русского патриотического движения, то здесь уже скорее вопросы к Комитету госбезопасности, к комсомолу. Дело в том, что у нас нет пока хорошей документальной базы. Анатолий Сергеевич понимает как историк историка.
К сожалению, мы не можем апеллировать сейчас конкретными не на низовом уровне, на уровне официальной публицистики, журнальной войны и подпольных групп. Да. Здесь можно уже даже не только говорить об идейных группировках, но обозначать те или иные особенности идей, которые исповедовали представители данных группировок. В ЦК таковых, насколько я обладаю информацией, не было, тем более сам работал несколько лет в Идеологическом отделе ЦК КПРФ вместе со Слободенюком  Сергеем Сидоровичем. Мы затрагивали эти вопросы. Сергей Сидорович говорил, что, если, не дай Бог, кто-нибудь из работников какого-либо отдела ЦК обозначил какие-то ксенофобские воззрения, конечно, его просто бы выкинули вон, в лучшем случае были бы разборки по партийной линии.
Конечно же, была поддержка определенных тенденций в обществе. Вспомним хотя бы пример с Андроповым. Поддержка издания книги Николая Николаевича Яковлева 1 августа 1974 года. Это, с одной стороны. С другой стороны, Андропов еще ранее фактически организатор группы консультантов (Бурлацкого Федора Михайловича). Как оценивать Андропова? Как либерала или просто как политика-прагматика. Мы не знаем просто мотивов, которые двигали теми или иными людьми. Даже тем же Сталиным. Что тут? Чисто личностная ксенофобия или просто тонкая игра на определенных националистических компонентах, настроениях? Потому что вспомнили ленинградское дело. По идее он должен был их поддержать. Но, тем не менее, он отдал их на заклание, Берия и Маленкова, хотя они проводили эту линию. Была подслушка КГБ или не была, это нам неизвестно. Собирались они формировать Компартию РСФСР в составе со столицей в Ленинграде? Была ли критика Сталина за то, что он окружил себя кавказцами, хотя не знаю, насколько там кавказское крыло. Скорее, к группе Берия можно отнести и то частично.
Мотивация. Необходимо обозначить мотивацию, которая двигалась бы на хорошей документальной основе. Пока мы можем апеллировать только некоторыми фактами. Потому что идея свежа. Это еще не давняя история. По дневниковым записям можно проследить. Из дневников Анатолия Сергеевича эпизод, если не ошибаюсь 1987 г., когда к Вам пришел Александр Николаевич в возбужденном состоянии. Понятно, конечно, там были оскорбительные вещи написаны про него. И он сказал примерно следующее: «Ведь эта та-та-та имеет поддержку у Воротникова. И листовка не без участия Чебрикова. Что мне показалось невероятным. Анатолий Сергеевич, последнее мне показалось невероятным. Ну, это 1987 год, так сказать, эпизод с памятью.
Само возрождение русского движения до середины 60-х годов наблюдалось на маргинальном уровне. Примерно с 56-го года возникает первые группы иногда полунацистского, полукриминального характера. А уже с 60-х годов эта тенденция обозначается в определенных изданиях. Параллельно с этим совпадает начало по возможной реабилитации Сталина. В 1969 году это сорвалось. Ограничились маленькой редакционной статейкой в «Правде», где обозначили заслуги. По версии Роя Медведева, здесь очевидна позиция компартий западных. Может быть, у Анатолия Сергеевича в дневниках все это обозначено.
Приехали Кадар и Гомулка в 1969 году, имели встречу с Брежневым.  Опять-таки мы пока не имеем реальных документов. А документы эти, если они вообще были, все это стенографировалось, они в Комитете госбезопасности. Также не известно, велась ли прослушка в ЦК КПСС со стороны КГБ. Говорили, что с определенного момента, я не помню когда это было, прослушку отменили. Хотя вряд ли.
Проследить тот или иной настрой сотрудников аппарата ЦК очень сложно. Хотя, судя по мемуарам, которые вышли, конечно, существовала либеральная группа, сформированная где-то с 1962-1963 года группа консультантов, параллельно уже существовавший Международный отдел по работе с комдвижением под руководством Бориса Николаевича Пономарева. Вот два таких пролиберальных отдела, так сказать, кузница кадров для будущей перестройки. Здесь есть документальная основа. Многое сходится на личности Юрия Владимировича. Были ли это его искренние взгляды? Вот та же размолвка его с Арбатовым и Бовиным в ноябре 1982 года. Чем это было вызвано?
Двое, фактически даже друзья Андропова, выступили в поддержку театра Любимова. Там, если не ошибаюсь, с «Борисом Годуновым» начались проблемы. Андропов прислал фельдъегеря к Арбатову с такой запиской: «Прошу меня не учить». Примерно такой смысл был, как описывает Бовин. Почему произошла эта резкая смена? Хотя потом было примирение. И Андропов собирался в сентябре 1983 года привлечь к работе по национальным вопросам того же Бовина.
Но 1983 год - это опять-таки гонение сионистских комитетов во главе с Драгунским. Это пик издания сионистской литературы, которая издавалась у нас с 70-го, если не брать более ранние работы, со статьи ответственного сотрудника ЦК КПСС Юрия Иванова «…сионизм» и примерно до 86 года. Опять-таки кто реально мог оказывать поддержку и в каких целях? Конечно же, борьба за власть. Но это очень общее обозначение. Какая реально была цель и почему старались это использовать?
То же самое Машеров Петр Миронович. Из покровителей русских националистов, по крайней мере, именно о нем, кандидате в члены Политбюро ЦК, наиболее часто говорят. Потому что с Полянским, с Шелепиным это пунктирно. Там просто было использование определенных общественных тенденций в своих целях. Машеров действительно поддерживал Бигуна изданием его книг, но у него не было своей команды. Он не мог рассчитывать даже на укрепление своих позиций в Политбюро.
Я думаю, эта тема только обозначена, и поэтому смелая попытка Николая Александровича очень интересная. Но, тем не менее, пока мы не обладаем реальной документальной базой.